Алексей Кортнев
«Это любовь» возник как альбом песен, написанных для спектакля «Вам позволено переиграть» по пьесе Макса Фриша, который делал Григорий Гурвич в театре «Летучая мышь». Летом 1996, кажется, года мы отправились в круиз по холодным морям в составе «Несчастный Случай» и трио «Лицей». Играли музыку на борту, естественно. Вместе с нами плыл и Григорий Петрович Гурвич с женой. И там, на этом огромном пароходе, который уходил из Питера, шёл до Лондона и потом возвращался обратно, Гриша мне стал озвучивать идею спектакля. Музыка начала придумываться тут же, прямо сразу ― песня «Это любовь», которая дала название всему альбому, и «Чего мы носим», и «Америка» ― они все были придуманы именно там, для спектакля. В общем, ядром стала именно эта постановка, а уже потом, заодно, как это часто у нас бывает, в альбом вошли песни, написанные позже. И, конечно, «Что ты имела?» стала паровозом этой пластинки.
Песня была написана в течение не то суток, не то двух после того, как я поспорил с нашим издателем Андреем Феофановым о том, что рок-н-ролл можно написать из любой строчки. Эту фразу, «Что ты имела в виду?», произнесла его секретарша, которая в этот момент разговаривала со своей подругой по телефону. Вообще мы сначала даже записывать эту песню не хотели, потому что она считалась шуточным произведением, так что нам очень повезло в итоге. Так же эта песня в своей классической версии знаменита тем, что перегруженное соло на гитаре в конце, безумное совершенно, играю я. Надо сказать, что делать я этого не умею абсолютно, поэтому мне и было поручено ― чтобы звучало как можно ужаснее. Ну, я и сыграл действительно ужасно. Там всё мимо нот, звучит очень смешно, если вслушаться.
По-прежнему считаю, что версия «Нет-нет», записанная для этого альбома, очень хорошая и правильная. Она мне очень нравится с перегруженным вокалом ― мы пропустили голос через гитарную примочку. Мне кажется, что в сочетании с чистым звуком рояля получался очень правильный драматический эффект. Но потом мы её переиздали, потому что получали массу нареканий от слушателей, которые хотели её слушать в чистом виде.
Записывали в Первой тон-студии Останкино, в роскошной прямо студии. Потратили очень много денег, но получили огромное удовольствие, потому что работать там ― это кайф, конечно. Гигантское пространство, лучшие на то время микрофоны, аппаратура ― вообще всё самое лучшее. Эта студия планировалась канадцами, она висит на тросах ― всё это огромное помещение подрессорено, чтобы не было вибрации. И это было то время, когда мы просто жили в этой студии.
В оформлении альбома использован рисунок, который я обнаружил в книге некоего польского сексолога. Какой-то древний символ, который этот сексолог нашел где-то на стене африканской пещеры. То есть это не художником было сделано, а отсканировано из научной книжки.